Глава 1 Предчувствие. Откуда ты? С какой неведомой планеты? Небесный, чистый свет разлит в глазах твоих. Поверить не могу: приснилась, может, мне ты? Открыть тебе секрет? Здесь больше нет таких… Её изображение загружалось медленно, но вдруг... я словно куда-то провалилась, растворившись в невероятной голубизне и чистоте её взгляда. Это длилось одно мгновение, а стрелки на часах успели отмерить целый круг. «Это – она» - тихо прошептала я, всё ещё чувствуя в глубине души странный отклик на этот образ. Я по-прежнему не могла отвести от неё глаз, и мне казалось, что она тоже пристально смотрит на меня... Я лежала в блаженном созерцании её красоты и глупо улыбалась... «Какая прекрасная девушка», – выговорила я наконец. И решила в шутливой форме написать ей об этом… Глава 2 Письма. Ах, сколько писем! – Целый ящик! В них – откровенья прежних дней И сила веры настоящей, Что неразлучны будем с ней… Странная это всё-таки штука – переписка. Как они возникают, эти самые откровенные, живые, волнующие строки, чем связываются между собой? А что же такое невообразимое закладывается между ними? Откуда берётся эта магическая энергия, этот священный огонь, то самое, чего мы никогда не сможем определить словами, но непременно почувствуем душой? Великая и неразгаданная тайна эпистолярности!.. Поток её наивных, искренних слов освежал меня ежедневно, уводил в иной, несуществующий мир, из которого так тяжело было возвращаться обратно. Где-то глубоко внутри разрасталась потребность снова и снова думать о ней, перечитывать её письма, представлять, как она их пишет, что выражает её лицо. С каждым днём меня всё больше удивляли её слова, будто это были и мои чувства, прошлые или настоящие, я не всегда понимала, но такими знакомыми казались мне всё её переживания, ощущения, сомнения, надежды, мечты… Я засыпала с блаженной улыбкой на губах, нежно проговаривая её имя… И вот однажды это произошло. Я словно увидела ключевое слово в одном из её писем, которое и позволило мне понять, что мы готовы друг другу открыться. Ах, эта вечная невозможность объяснить волшебство той решающей минуты, когда ты переступаешь через невидимую черту и осознаёшь, что обратной дороги нет. Только одно слово напрашивается на ум – химия. И тут же вспоминается граф Калиостро, горящий желанием вычислить несуществующую формулу любви. Теперь она для меня не просто подруга. Она – часть меня. Мы с ней – одно целое. И на этот раз, впервые в моей жизни, это не просто иллюзия. «А если это всё-таки наваждение? – испуганно спрашивала я себя. – Если всё это мне просто померещилось?..» Глава 3 Признание. Не миф ты, не мираж, не призрак бестелесный, И с некоторых пор – живёшь среди людей… Но нежный образ твой, загадочно-прелестный Останется теперь навек в душе моей. «Люблю!» Какое же это трудно-выговариваемое слово!.. Даже когда всё вокруг вторит тебе: «Да, любишь!» Даже когда в душе не остаётся ни единого сомнения, мы упорно продолжаем сопротивляться этому, не хотим верить, что попали в плен, в панике ищем выхода, упираясь в стену. Последняя тщетная попытка отстоять свободу собственной души – найти разумные объяснения происходящему. Но я была просто обезоружена её юношеской восторженностью и тягой ко мне, так мало напоминавшей дружескую. Я была беззащитна перед её женской красотой и обаянием, которым она невольно пользовалась, чувствуя, что нравится мне, и так легко поддаваясь этой, невинной на первый взгляд, игре!.. И я не могла сопротивляться её искренней человеческой доброте, теплоте и нежности, проникающей в самое сердце… Как-то само собой это получилось, признаться ей в любви!.. В той самой любви, о которой в подобных случаях принято молчать. И я понимала, что мне нельзя произносить этих слов, которые она употребляла в каждом письме, без всякого стеснения, потому что вкладывала в них совсем иной смысл. Я знала, что моё признание разрушит всю нашу сказку, пусть даже не сразу, знала, что исчезнет чувство лёгкости и воздушности, это головокружительное ощущение отрыва от земли, а на смену придут тяжесть, боль, ревность, тоска... Я всё это знала и понимала даже за миг до... До того, как озвучила этот страшный приговор для нас обоих: «Я люблю тебя!!!» Глава 4 Надежда. Из Будущего ты!.. С тобой нас разделяют Не мили – а года, точнее – времена… Письмо ко мне летит, и снова окрыляют Заветные слова: «О, как ты мне нужна!..» К моему удивлению, она восприняла мои слова с тем неподдельным радостным энтузиазмом, с каким дети относятся к похвалам и подаркам. Как красиво упакованный сувенир – она схватила моё влюблённое и уже начинающее страдать сердце, в каком-то порыве восхищения и умиления, чтобы поставить его на полку и любоваться в свободную минуту. Нет, я ни секунды не подозревала её в неискренности, хотя и ясно понимала, что для неё это не может быть так же серьёзно, как для меня. По-прежнему я пыталась найти ответы на свои вопросы в её письмах, которые всё ещё были полны искренними, яркими, живыми юношескими эмоциями, вселяющими даже надежду на какое-то чудо… «Я просто не устаю повторять одно и то же: я так рада, что нашла тебя, я так люблю тебя, я с такой теплотой думаю о тебе всегда! Вот скачу по квартире от радости! Не пошла сегодня в университет. О тебе думаю – ёрзаю на стуле!!! С ума сошла!!! А еще ведь о серьезном поговорить хотела! Знаешь, я, наверное, сейчас перебешусь, почитаю твои письма, фотографии твои чудесные посмотрю, попрыгаю, поплачу, а вечером напишу. Потому что, правда, так много хочу сказать тебе!!! Я люблю тебя!!! А мама про тебя не знает. Да, я думаю, она бы не поняла. Ну, да это неважно, все равно я буду с тобой всегда-всегда, и никто мне не запретит! Мне так хорошо с тобой, я с тобой расслабляюсь! Ты не думай, что я легкомысленная, ладно? Ты – такая живая, такая нежная, такая теплая... Ты – такое чудо, и мне хочется тебя беречь, заботиться о тебе! Вот ты вся – сплошная женственность! И голос твой – такой красивый, такой гармоничный и очень-очень молодой, будто тебе 16 лет! Всё, конец, теперь ты от меня не отвяжешься! Что ни делай: обзывай меня, ругай меня, бросай меня, но я тебя больше никогда не оставлю, ясно тебе? Запиши это где-нибудь у себя. Ты – моя!!! Так и хочется взять тебя и затискать до полусмерти, ой, ну ты мне прямо ещё больше открылась! Вот теперь я даже не знаю, как говорить «Я тебя люблю!» Потому что это не то, я не люблю тебя, я... Ну, нет такого слова на свете!!! Его просто не придумали! И даже, если я скажу, что я очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень люблю тебя, это тоже ничего не скажет! Я просто не могу уже без тебя!!! Пишу о тебе в дневнике беспросветно! Пишу на полстраницы, синим фломастером: «Я люблю В.» Такая радость от этого на душе, просто непередаваемая! Надеюсь, ты всё же дождёшься, когда я разбогатею и приеду к тебе! Не факт, конечно, что я разбогатею, но всё же! Ты ведь дождёшься, правда? Не влюбишься? Не влюбляйся! Какое счастье, что мы теперь есть друг у друга! Реву по тебе! Люблю тебя! Я всегда с тобой, а ты – всегда в моем сердце!..» Как трудно было протрезветь после таких слов!.. Как не хотелось возвращаться в реальность!.. Слёзы, не переставая, текли по моим щекам, как после просмотра какой-нибудь старой, сентиментальной киноленты, когда сердце начинает щемить так, что без корвалола уже не уснуть… Однако механизм запустился. Начался обратный отсчёт… Глава 5 Страсть. Ах, Девочка моя, была бы я джигитом, - Коня бы запрягла, махнула б на Кавказ!.. Увы, мне навсегда пути к тебе закрыты, Но свяжет Интернет опять с тобою нас... Меня влекло к ней всё сильней и сильней!.. В каждом её слове я слышала лишь одно: страстный призыв быть с ней, только с ней, всецело принадлежать ей душой и телом!.. И от мысли, что это невозможно, что я не могу доехать до её города, прийти к ней в дом, взять её за руку и увезти куда-нибудь, где мы могли бы быть только вдвоём, в нашем прекрасном мире, я начинала сходить с ума. Ежедневно я что-то придумывала, чтобы быть к ней ближе, даже купила себе плюшевого медведя, чтобы лучше представить, как она засыпает, обнимая свою игрушку. «Теперь у нас будет настоящая медвежья семья!» – радостно отреагировала она на это известие. Я пыталась воспроизвести картину её дня в мельчайших подробностях: как она собирается в университет, как заходит в трамвай, о чём думает, сидя на скучных уроках, как пишет кому-то sms-сообщения!.. Ох, уж эти её sms-ки! Сколько радости могли мне доставить эти короткие фразы: «Ты спишь? Ну, спи, спи! А я люблю тебя!!! Чмок-чмок-чмок!» С каким удовольствием я перечитывала их снова и снова, прикасаясь губами к дисплею телефона, на котором высвечивались эти волшебные буквы, набранные наспех её хорошенькими пальчиками на какой-нибудь очередной лекции по информатике. В такие минуты я забывала, что между нами – тысячи километров. Мне казалось, что она вот-вот войдёт в мою комнату, и начнёт восторженно рассказывать о впечатлениях ещё одного дня своей молодой жизни, то путаясь в словах, то на кого-то ругаясь, то звонко смеясь. Как же мне хотелось просто смотреть на неё, не отводя глаз ни на секунду, растворяться в музыке её голоса, забывая обо всём на свете… Господи, как же мне этого хотелось!.. И с каким нетерпением я ждала вечеров! Что со мной творилось в минуты получения её новых писем! Как под гипнозом её нежных, чувственных слов я уносилась далеко-далеко от этой унылой реальности!.. До сих пор, перечитывая эти строки, я впадаю в состояние транса, и задаю себе только один вопрос: неужели всё это было наяву? Глава 6 Тревога. И всё-таки что-то не так. Как прежде, ты рядом со мною, Любуемся вместе луною, А всё-таки что-то не так. Как будто бы это пустяк, Но горе мерещится всюду. С тобой откровенна я буду: Я чувствую – что-то не так… Как в жаркий августовский полдень можно неожиданно ощутить дыхание осени, так и перед концом любви незаметно закрадывается в душу холодок тревоги. Вначале ты почти не придаёшь этому значения, даже злишься на свою мнительность, но с каждым днём всё больше островков надежды покрываются ледяной коркой, и ты потихоньку начинаешь осознавать, что это неспроста. Неприятные сны, мрачные мысли, беспричинная грусть непрошеными гостями врываются в душу всё чаще, и прогнать их становится всё сложнее. Но пока это лишь предчувствие. Непоправимый сбой уже произошёл глубоко внутри всей этой энергетической субстанции, что-то очень важное уже сломалось, вышло из строя и восстановлению не подлежит, но система в целом ещё функционирует, и эта ложная видимость, что всё по-прежнему, порой пугает даже больше, чем самые страшные кошмары и подозрения. Наступает тот самый момент, когда пребывать в блаженном неведении ты уже не можешь, а убийственную правду от тебя всё ещё утаивают… Просто паузы в наших разговорах стали затягиваться и учащаться. Просто однажды, обидевшись на пустяк, она шутливо сказала: «Всё, развод!» Просто – невольно начала уходить от ответов на некоторые вопросы... Других симптомов, предвещающих неизлечимую болезнь нашей любви, я не замечала. Вот так порой мы не обращаем внимания на лёгкий насморк, который очень скоро переходит в тяжёлую пневмонию. Однако у меня уже тогда возникли нехорошие предчувствия. Грусть вкралась в мою душу как-то незаметно и беспричинно, но я инстинктивно ощущала, что она является предвестником большой беды, хоть и изо всех сил старалась не думать об этом. Ведь тучи в те дни совсем ненадолго закрывали моё солнышко, которое пока ещё щедро дарило своё тепло. А зима неизбежно приближалась… Глава 7 Катастрофа. Не вспомнить, три ночи прошло или две? Друг друга измучили слишком мы… Сверкнули рассветы в моей голове Болезненно-яркими вспышками. И сколько часов пролежала я так, Без мыслей, без чувств, без движения?.. Спаситель мой – сон – не приходит никак, Но снимет ли он напряжение?.. Это произошло в один миг, поздним январским вечером, сразу после Рождества… Несколько убийственных строк в sms-ке , которым просто невозможно, немыслимо было поверить… «Мама всё узнала, придётся всё прекратить. Наверное, это неправильно... Не пиши мне больше!» Помню только, что в голове прогремел оглушительной силы гром, а в глазах надолго потемнело от внезапного осознания той самой правды, о которой я не могла, не хотела думать все эти месяцы. Как? Почему? Эти непроизвольно возникающие вопросы даже смешили разум своей нелепостью: всё и так было ясно, как день. Однако, невыносимая боль, сковавшая душу и тело, заставила и меня совершить эти безумные поступки, которые люди совершают, вникнув в суть этого страшного приговора, в смысл этих самых ужасных слов в мире: БОЛЬШЕ НИКОГДА... Сначала ты просто не веришь своим ушам, и требуешь объяснений в самой грубой и настойчивой форме... Потом ждёшь каждого следующего дня с глупой надеждой, что всё это окажется страшным сном, а наяву снова будет всё по-прежнему... И наконец, отчаявшись окончательно, бьёшься в истерике сутками напролёт, не в силах унять этой боли и остановить непрекращающийся поток горьких, горячих слёз… Глава 8 Слабость. Мне всё равно, куда приводит Неразделённая любовь. Кто не терял, тот не находит, Я попытаю счастье вновь… А дни шли своим чередом, и постепенно всё вернулось на круги своя. Воспоминания о том волшебном сне стали рассеиваться. Удалить все файлы и sms у меня тогда не хватило духа, и этой ошибки я не могу простить себе по сей день. Временами я пересматривала её фотографии, поддаваясь мазохистскому удовольствию – отыскать недостатки в милых сердцу чертах, перечитывала её письма, в надежде найти те зацепки, которые я пропустила, будучи ослеплённой страстью, но что-то по-прежнему не состыковывалось. «Разве можно так изощрённо лгать? – постоянно спрашивала я себя. – Но ради чего?..» Теряясь в догадках и непонимании, я начинала злиться, то на неё, то на себя, то на саму судьбу, которая для чего-то свела нас на этом свете... На смену злости приходила тоска, а вслед за ней медленным и тяжёлым шагом вползала в душу апатия... Наконец я не выдержала и совершила ещё одну непоправимую, роковую ошибку – написала ей письмо с извинениями за грубость и предложила просто дружить. Я знала и чувствовала, что не продержусь долго, но надеялась хотя бы узнать от неё ответы на свои вопросы. А волновало меня лишь одно: было ли это наваждение обоюдным, хоть на секунду, или же с самого начала и до конца – только моим?.. Глава 9 Агония. Я мечтаю возвратиться в место Под простым названьем «До тебя!» Избежать душевного ареста, В нужный час на встречу не придя. Опоздать мечтаю, заблудиться, Просто перепутать адреса… Не попасть под стрелы этой «птицы», Что парит над нами в небесах. Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть, с каким неподдельным теплом она ответила на то моё извинительное письмо, как искренно попросила за всё прощения, как пыталась объяснить, что она не знала, как реагировать на мою любовь, и как боялась причинить мне боль. «Значит, между нами больше никогда не будет лжи, и мы останемся просто друзьями?» - серьёзно спросила её я. «Да!» - радостно отозвалась она. И какое-то время нам даже удавалось сохранить видимость дружбы. Я стала следить за каждым своим словом, старалась не затрагивать больных тем, но тяжелее всего было отстраниться от неё мысленно, не воскрешать в памяти совсем другой образ, который по-прежнему звал и манил, улыбался мне из другого измерения и словно спрашивал меня: «Зачем ты лицемеришь? Ты же любишь меня по-прежнему!» Мы стали постоянно ссориться без видимых причин. О чём бы ни заходила речь, даже когда мы говорили совсем о посторонних предметах, мнения были настолько разными, что это заканчивалось гневными криками с обеих сторон и немедленным прекращением разговора. Но вот что удивляло меня больше всего. На те же самые вопросы, которые я задавала ей раньше, она теперь отвечала совсем иначе, каждый раз всё больше раздражаясь и даже стараясь меня уколоть. А ведь ещё совсем недавно, я начинала фразу, а она её доканчивала, и мы восторженно смеялись, умиляясь очередному совпадению. «Значит, это всё-таки была любовь, а теперь её нет» – вывод напрашивался сам собой. Глава 10 Отчуждение. По глазам, как по книге, читаю: прощай… Между нами садится Разлука. Отчуждение душ, остывающий чай, Тишины нескончаемой мука… Одно было очевидно: так больше не может продолжаться, но я не знала, как положить этому конец. Все мои попытки объяснить ей, что дружба между нами невозможна, и мы должны просто расстаться и перестать мучить друг друга, не приводили ни к каким результатам. Порой её возмущения принимали даже агрессивный характер: «Кто тебе дал право всё решать за меня?» или «Если ты сейчас меня бросишь, я тебе этого никогда не прощу!» Но чаще она просто просила любить её тихо и быть с ней душой, говорила, что я ей нужна, что без меня ей теперь некомфортно и неуютно... Ах, если бы она только могла понять в свои юные лета, что любящему человеку слышать такое невыносимо, а выполнить эту просьбу – просто нереально, то, наверное, и не пришлось бы нам с ней столько страдать. Но даже за месяц перед концом она всё ещё пыталась говорить со мной о том, чего давно уже не было. «Я просто хочу, чтобы ты у меня была. Когда ты давишь на меня, мне плохо, от равнодушия – ещё хуже. Это замкнутый круг. Но ты нужна мне, я люблю тебя, ты всегда в моём сердце, хоть ты и противная, самая противная…» Всё расставил по местам – его Величество Случай. Что с ней произошло тем летом, мне неведомо, хотя какие тут могут быть сомнения. Просто этот рассказ не терпит даже косвенного вмешательства третьего лица, и потому подробности её личной жизни останутся только с ней. Тогда я сразу почувствовала, что с ней что-то происходит и догадаться что именно – было несложно. Она внезапно перестала со мной разговаривать и отвечать на мои письма и sms. Я почти физически начала ощущать, что само моё присутствие ей уже неприятно, что оборвалась какая-то последняя ниточка между нами, и мы стали чужими навсегда. Я пыталась заставить её объясниться, умоляла освободить меня от этой боли, устраивала сцены ревности, но... Она долго не внимала моим мольбам, а потом всё-таки кинула одну фразу, обдав меня ледяной волной невиданного ранее равнодушия: «Поступай, как знаешь, дело твоё!» Эпилог Освобождение. Кто сильнее из нас, тот и должен сказать, Что давно уж обоим известно. Больше некого, нечего, слышишь, спасать, Оставаться немыми – нечестно!.. И почему мы, люди, всегда хотим услышать ответы вслух? Ведь зачастую они уже давно живут в нас и без этих словесных подтверждений. На что мы надеемся, когда начинаем требовать этой правды? Что она вдруг каким-то чудесным образом окажется ложью или – что нас в очередной раз обманут, и это болезненное удовольствие от якобы блаженного неведения продлится ещё на неопределённый срок? Но, так или иначе, на освобождение души можно надеяться только после оглашения приговора, которое я выбила у неё лишь год спустя после описанных выше событий. В последние месяцы перед нашим объяснением она была со мной так необычно мила и спокойна, и лгала мне уже так легко, как будто по привычке, как врут давным-давно обманутым мужьям, которые уже и так обо всём знают. Зачем она это делала, я не понимаю до сих пор, но в то, что ей было просто жаль меня, как она потом в порыве гнева пыталась убедить и меня и себя, верится с трудом. Тем не менее, решение вывести её на чистую воду пришло ко мне мгновенно. «Я скоро к тебе приеду, загляну в твои глаза, мы проведём несколько часов вместе и посмотрим, осталось ли что-то между нами!..» «Нет, я не хочу с тобой сейчас встречаться!.. Мне будет грустно!..» Дальше – больше, слово за слово – крики, обвинения, сожаления... И наконец-то добрались до правды, которая и так была известна давным-давно, а скорее даже с самого первого дня... Счастье – это яркая вспышка, которая просто не может длиться долго. И чем она ярче, тем короче, но тем сильнее память о ней, которая и не позволяет людям вовремя расстаться. И мы должны учиться этому у детей: прощаться навсегда так, как будто до завтра, без тяжести и сожалений. Прощай! И будь счастлива! 2005 - 2009 гг.